Бомж

Он (назовем его Виктором) учился в М… средней школе. Учеба давалась легко, слету усваивал сложные математические формулы. Со сверстниками гонял футбол, зимой на стареньких коньках бороздил лед на импровизированном хоккейном поле – очищенном от снега маленьком озере, что прижалось к домам на окраине села. Счастливые детские годы не омрачали даже семейные неурядицы: отец бросил их и исчез на просторах СССР. Мать осталась с тремя детьми. Но Виктор, не по годам физически развитый, успевал и дома, и в школе, а в свободное время – на хоккейной площадке. К смышленому красивому пареньку присматривались не только любители хоккея, но и как-то заезжий профессионал, увидев на хоккейной площадке рослого нападающего, дал ему адрес городского хоккейного клуба. Но маму и младшеньких братишку и сестренку Виктор не хотел оставлять. Так первый раз он почувствовал горечь неравенства в жизни.

Старшеклассники уже щеголяли в джинсах, модных кроссовках, бегали на свидания с девушками, а Виктор сидел дома, вернее, не сидел, а работал, чтобы прокормить семью. После окончания школы Виктор, уже сформировавшийся юноша, стоял на распутье, куда дальше? Многие его друзья подались в высшие учебные заведения, бегали с дипломами по знакомым, по влиятельным дядям и тетям, чего не мог позволить себе Виктор. Таким путь один – или сельскохозяйственный техникум, или училище механизации. Виктор выбрал последнее, была тяга к технике, да и в школе математику и физику он сдал на «отлично». Но судьба улыбнулась юноше.

Несколько одноклассников сговорились попытать счастье в военном училище. Пригласили и Виктора, резонно убедив, что училище механизации от него не уйдет, а если и завалит экзамены, остается армия, служить-то все равно придется.

Друзья завалили первый же экзамен по математике. Виктор за компанию пришел забирать документы, но смышленого паренька приметил председатель приемной комиссии и посоветовал сдавать второй экзамен – физику. Его он сдал так же на отлично. Но деньги, которые мать отсчитала из заначки, кончились, за место в общежитии нечем было платить, в училищной столовой он отводил голодные глаза от пищи, которую уничтожали студенты, довольствовался пирожком с картошкой и стаканом чая. Здесь впервые талантливый, но бедный юноша познал цену хлебу, не зная, что судьба (опять злодейка) уготовила ему борьбу с голодом на оставшиеся годы жизни.

После успешной сдачи двух профильных экзаменов начальник училища по просьбе председателя приемной комиссии приказом определил Виктора в бесплатное общежитие (плюс панцирная кровать, тумбочка и бесплатный обед). Остальные гуманитарные экзамены Виктор сдал без труда. Самыми лучшими годами была учеба в Высшем авиационном училище, по окончании которого он в действующей части освоил боевые машины и показывал успешные результаты. Жил в общежитии, зарплата, по его представлению, была высокая, что позволяло часть денег посылать матери и братишке с сестренкой. Все было хорошо, пока… от матери не пришло письмо, что брат «отбился от рук, имел приводы в милицию». Выхлопотав отпуск, молодой, ладный и красивый юноша приехал в родное село. Дома пахло чем-то далеким родным и близким. Раздав подарки матери и братишке с сестренкой, Виктор надевал военную форму перед зеркалом. Собирался на танцы. Когда мама погладила его по золотому погону, оглянулся и ужаснулся, перед ним стояла сгорбленная маленькая старушка, по морщинистому лицу ее катилась слезинка, глаза же сияли счастьем.

После танцев, проводив знакомую девушку, счастливый летун шел домой. Вдруг услышал шум, усмехнулся, вспомнив, как будучи старшеклассником, дрался в одной команде с друзьями – улица на улицу из-за девушки и просто так. Когда подошел поближе, увидел – четверо «упакованных» великовозрастных амбалов избивают худенького паренька, джинсы и рубашка которого были порваны. Он узнал брата, надевшего впервые в жизни джинсы и фирменную рубашку – его подарок. Драку он остановил и пытался выяснить, в чем провинился его брат. Подвыпивший верзила дохнул перегаром: «Дык, он нам должен бабки и не отдает, говорит, нет денег, а сам вырядился, как павлин, во все импортное». Виктор, узнав сколько задолжал брат, достал бумажник и отсчитал затребованную сумму. Увидев бумажник, набитый деньгами, амбал выхватил его из рук Виктора, три его товарища как по команде набросились на молодого командира, не зная, что тот имел разряд по боксу. Через минуту вся четверка корчилась на земле. Отбив братишку, Виктор унес его домой. А утром забрали Виктора - один из нападавших скончался в больнице. А дальше…

Когда была жива моя мама, она как-то попросила подать милостыню по недавно умершему сыну, моему брату Михаилу. Причем просила подать самому бедному и нуждающемуся. Ничего ей не сказал я, но подумал, что нуждающегося найти просто, а вот как самого бедного определить среди бедных? Как-то мой товарищ, проводив взглядом дорогую иномарку, вздохнул. На мой вопрос: «Что, завидуешь?», невозмутимо ответил: «Нет, жалею. Последние копейки мужик отдал за такую машину, наверное, босиком ходит».

Стоя на крыльце магазина, я оглядывал снующий народ, детишек, играющих на обочине дороги, и прикидывал, кого же осчастливить маминой просьбой. Сбоку стоял совершенно седой человек средних лет. Мельком взглянув на него, я снова воззрил глаза, отыскивая в толпе счастливчика отдать пакет-милостыню по брату. И вдруг меня как током пронзило. Снова обернулся. Тот седой человек с военной выправкой стоял и чего-то терпеливо ждал. Не удержавшись, я спросил его: «Вы кого-то ждете?». Он, не поворачивая головы, ответил: «Нет, я просто так». «А кто Вы?», – продолжил я, вызывая незнакомца на разговор. «Бомж», – коротко ответил тот. Что-то притягивало меня к этому человеку. Я снова спросил его: «В церковь ходишь?». «Нет», – ответил он. «А молитву какую-то знаешь?». «Знаю». «Можешь прочитать по моему умершему брату за плату?». Он повернул голову, посмотрел на меня: «Могу!». Я каким-то шестым чувством понял, что милостыню он не будет просить, если ему не предложишь что-то другое. В данном случае я предложил ему ЗАРАБОТАТЬ. Наши глаза встретились, сквозь глубоко сидевшую боль я прочитал благодарность. Я подал ему пакет с набором продуктов и торчащей из него бутылкой пива. И здесь прозвучала его просьба: «Нельзя ли заменить пиво на самую маленькую бутылочку дешевой водки?».

«Конечно». Я вбежал в магазин, купил поллитра водки и вернулся к незнакомцу. Он достал бутылку пива, аккуратно поставил на ее место водку. «Возьмите», – протянул он бутылку пива. Я заторопился возразить: «Ну если тебе не нужно пиво, можешь отдать его кому хочешь».

Наши глаза снова встретились. В его – светилась благодарность. Я знаю почему, я ни разу не упомянул слово «милостыня» и не наступил на его самое больное место – «гордость». Когда он отходил от магазина с пакетом в руках, я крикнул: «А как тебя звать?». Он обернулся: «Зови летчик».

Читатель, наверное, узнал в гордом бомже того красивого, подающего надежды военного летчика.

После этого я раз или два встречал у магазина седого, бомжа. Пытался через два-три года проследить его жизненный путь. Но никто не знал ни его биографии, ни его самого. Знали, что после отсидки он вернулся в село, мать вскоре после суда умерла, брат продал дом и уехал в другую область. Сам «летчик» сошелся с женщиной намного старше его. Но женщина заболела, и ее забрали родственники, выпихнувшие сожителя на свежий воздух. Жил по чердакам, подвалам в «семье» таких же, как он, бедолаг, пока следы его не затерялись на каком-то кладбище в безымянной могиле.

Написать историю бомжа-летчика меня натолкнули строки только что прочтенного боевика, каких сегодня на полках книжных магазинов тысячи.

Подать убогому и нищему – это не благотворительность. Это долг любого нормального человека.